вход

Вход через VK

забыли пароль?

Проверка сочинений

Заказать сочинение

ПОИСК:

У нас более 100 000 материалов воспользуйтесь поиском! Вам повезёт!

Вы здесь: Критика24.ру › Тургенев И. С.

Критическая статья на тему: «Отцы и дети в русской критике». (Тургенев И. С.)

ОТЦЫ И ДЕТИ В РУССКОЙ КРИТИКЕ

РОМАН И. С. ТУРГЕНЕВА

“ОТЦЫ И ДЕТИ” В РУССКОЙ КРИТИКЕ

" Отцы и детки " вызвали цельную бурю в мире литературной оценки. После выхода романа возникло огромное количество совсем противоположных по собственному заряду критических отзывов и статей, что непрямо свидетельствовало о простодушии и невинности российской читающей публики. Критика отнеслась к художественному творению как к публицистической статье, к политическому памфлету, не желая ремонтировать точку зрения создателя. С выходом романа наступает оживленное дискуссия его в печати, которое сходу же получило острый полемический нрав. Почти все российские газеты и журналы откликнулись на возникновение романа.

Произведение порождало несогласия как меж идейными соперниками, так и в среде единомышленников, кпримеру, в демократических журналах “Современник” и “Русское слово”. Спор, по существу, шел о типе новейшего революционного деятеля российской летописи.

“Современник” откликнулся на роман статьей М. А. Антоновича “Асмодей нашего времени”. Обстоятельства, связанные с уходом Тургенева из “Современника”, заблаговременно располагали к тому, что роман был оценен критиком негативно.

Антонович увидел в нем панегирик “отцам” и клевету на молодое происхождение.

Кроме такого, утверждалось, что роман чрезвычайно слаб в художественном отношении, что Тургенев, ставивший собственной целью обесчестить Базарова, прибегает к карикатуре, изображая главного богатыря чудовищем “с крошечной головкой и огромным ртом, с малюсеньким лицом и преболыпущим носом”. Антонович пробует охранять от нападок Тургенева дамскую эмансипацию и эстетические взгляды юного поколения, пытаясь обосновать, что “Кукшина не так пуста и ограниченна, как Павел Петрович”. По поводу отречения Базаровым художества

Антонович заявил, что это — чистейшая ересь, что молодое происхождение отрицает лишь “чистое искусство”, к числу представителей которого, истина, причислил Пушкина и самого Тургенева. По понятию Антоновича с первых же страничек, к наибольшему изумлению читающего, им овладевает некого рода скука; но, очевидно, вы этим не смущаетесь и продолжаете декламировать, веря, что далее станет лучше, что создатель войдет в свою роль, что способность поймет родное и непроизвольно увлечет ваше интерес. А меж тем и далее, когда действие романа развертывается перед вами полностью, ваше любопытство не шевелится, ваше эмоция остается нетронутым; чтение производит на вас какое-то неудовлетворительное воспоминание, которое отображается не на чувстве, а что только удивительнее - на уме. Вас обдает каким-то мертвящим морозом; вы не живете с действующими лицами романа, не проникаетесь их жизнью, а начинаете прохладно анализировать с ними, или, поточнее, смотреть за их рассуждениями. Вы забываете, что перед вами лежит роман профессионального живописца, и воображаете, что вы читаете морально-философский тракта, но нехороший и неглубокий, который, не удовлетворяя уму, тем самым производит противное воспоминание и на ваше эмоция. Это указывает, что новое творение Тургенева очень неудовлетворительно в художественном отношении. Тургенев относится к собственным героям, не любимцам его, совсем подругому. Он питает к ним какую-то собственную нелюбовь и вражда, как какбудто они собственно сделали ему какую-нибудь обиду и гадость, и он пытается отмстить им на каждом шагу, как человек собственно оскорбленный; он с внутренним наслаждением ищет в них беспомощности и недочеты, о которых и произносит с плохо скрываемым злорадством и лишь для такого, чтоб унизить богатыря в очах читателей: " посмотрите, мол, какие негодяи мои враги и враги ". Он ребячески довольствуется, когда ему удается уколоть чем-нибудь нелюбимого богатыря, сострить над ним, доставить его в смешном или вульгарном и мерзком облике; любой просчет, любой необдуманный шаг богатыря славно щекочет его самолюбие, вызывает улыбку самодовольствия, обнаруживающего гордое, но мелкое и негуманное рассудок личного преимущества. Эта мстительность доходит до забавного, владеет вид школьных щипков, обнаруживаясь в мелочах и пустяках. Главный герой романа с гордостью и заносчивостью произносит о собственном художестве в картежной забаве; а Тургенев принуждает его непрерывно терять. Потом Тургенев пытается очертить главного богатыря обжорой, который лишь и задумывается о том, как бы покушать и попить, и это снова делается не с добродушием и комизмом, а все с тою же мстительностью и желанием унизить богатыря; Из различных мест романа Тургенева следовательно, что основной герой его человек не глупый, - против, чрезвычайно способный и даровитый, любознательный, старательно занимающийся и немало понимающий; а меж тем в спорах он совсем пропадает, высказывает бессмыслицы и проповедует ахинеи, непростительные самому ограниченному уму. О нравственном нраве и нравственных качествах богатыря и произносить нечего; это не человек, а какое-то страшное вещество, элементарно бес, или, выражаясь наиболее поэтически, асмодей. Он регулярно терпетьнеможет и преследует все, начиная от собственных хороших родителей, которых он вытерпеть не может, и, заканчивая лягушками, которых он разрезает с беспощадною безжалостностью. Никогда ни одно эмоция не закрадывалось в его прохладное сердечко; не следовательно в нем и отпечатка какого-либо увлечения или влечения; самую нелюбовь он отпускает рассчитано, по гранам. И заметьте, этот герой - юный человек, парень! Он представляется каким-то ядовитым созданием, которое отравляет все, к чему ни прикоснется; у него имеется друг, но и его он ненавидит и к нему не владеет ни малейшего расположения; имеется у него последователи, но и их он втомжедухе терпетьнеможет. римлянин имеется не что другое, как жестокая и также разрушительная оценка юного поколения. Во всех современных вопросах, умственных движениях, толках и идеалах, занимающих молодое происхождение, Тургенев не обретает нималейшего значения и дает взятьвтолк, что они водят лишь к разврату, пустоте, прозаической непристойности и цинизму.

Какое мнение разрешено станет вывести из этого романа; кто окажется правым и виноватым, кто ужаснее, а кто лучше - " папы " или " детки "? Такое же одностороннее смысл владеет и роман Тургенева. Извините, Тургенев, вы не умели найти собственной задачки; вместо изображения отношений меж " отцами " и " детьми " вы написали панегирик " папам " и разоблачение " детям "; да и " деток " вы не сообразили, и вместо обличения у вас вышла наговор. Распространителей здоровых мнений меж юным поколением вы желали доставить развратителями юношества, сеятелями раздора и зла, ненавидящими благо, - одним однимсловом, асмодеями. Попытка эта не первая и повторяется очень нередко.

Такая же попытка изготовлена была, некотороеколичество лет тому обратно, в одном романе, который был " явлением, пропущенным нашей оценкой ", поэтому что принадлежал создателю, в то время безвестному и не имевшему той звучной славе, какою он использует сейчас. Этот роман имеется " Асмодей нашего времени ", соч.

Аскоченского, появившийся в свет в 1858 г. Последний роман Тургенева резво напомнил нам этого " Асмодея " своею общею мыслью, своими тенденциями, своими персонами, а в индивидуальности собственным основным богатырем.

В журнале “Русское слово” в 1862 году возникает статья Д. И. Писарева

“Базаров”. Критик отмечает некую пристрастность создателя по отношению к

Базарову, произносит, что в ряде случаев Тургенев “не благоволит к собственному герою”, что он проверяет “невольную антипатию к этому течению мысли”.

Но сплошное мнение о романе объединяется не к этому^. Д. И. Писарев обретает в виде Базарова образный синтез более немаловажных сторон мировоззрения разночинной демократии, изображенных честно, неглядя на начальный план Тургенева. Критик беспрепятственно симпатизирует Базарову, его сильному, честному и грозному нраву. Он считал, что Тургенев сообразил этот новейший для России человеческий тип " так правильно, как не усвоит ни один из наших юных реалистов ". Критическое известие создателя к Базарову воспринимается критиком как амбиция, так как “со стороны виднее плюсы и недостатки”, а “строго опасный взор... в реальную минутку какоказалось плодотворнее, чем голословное восторг или раболепное обожание”. Трагедия Базарова, по понятию Писарева, состоит в том, что для реального дела в реальности нет подходящих критерий, а поэтому, “не имея способности представить нам, как проживает и действует Базаров, И. С.

Тургенев показал нам, как он погибает.

В собственной статье Д. И. Писарев подкрепляет общественную отзывчивость живописца и эстетическую значимость романа: “Новый роман Тургенева дает нам все то, чем мы привыкли восторгаться в его творениях. Художественная обработка безупречно превосходна... А явления эти чрезвычайно недалеки к нам, так недалеки, что все наше молодое происхождение своими стремлениями и идеями может выяснить себя в работающих лицах этого романа”. Еще до истока конкретной полемики Д.

И. Писарев практически предугадывает позицию Антоновича. По поводу сцен с

Ситниковым и Кукшиной он подмечает: “Многие из литературных врагов

“Русского вестника” с ожесточением накинутся на Тургенева за эти сцены”.

Однако Д. И. Писарев уверен, что реальный нигилист, демократ-разночинец так же, как и Базаров, обязан отвергать художество, не воспринимать Пушкина, быть убежденным, что Рафаэль “гроша медного не стоит”. Но для нас принципиально, что

Базаров, погибающий в романе, “воскресает” на крайней страничке писаревской статьи: “Что делать? Жить, покуда живется, имеется сухой хлеб, когда нет ростбифу, быть с дамами, когда невозможно любить даму, а вообщем не мечтать об апельсиновых деревьях и пальмах, когда под ногами снеговые сугробы и прохладные тундры”. Пожалуй, мы можем полагать статью Писарева более броской трактовкой романа в 60-е годы.

В 1862 году, в четвертой книге журнала “Время”, издаваемого Ф. М. и М.

М. Достоевскими, значит увлекательная статья Н. Н. Страхова, которая именуется “И. С. Тургенев. “Отцы и дети”. Страхов уверен, что роман — примечательное Достижение Тургенева-художника. Образ же Базарова аристарх считает очень обычным. “Базаров имеется тип, идеал, явление, возведенное в перл создания”. Некоторые черты базаровского нрава объяснены Страховым поточнее, чем Писаревым, кпримеру, отречение художества. То, что Писарев считал случайным непониманием, объясняемым личным развитием богатыря

( “Он сплеча отрицает вещи, которых не знает или не соображает... ”), Страхов принимал значимой чертой нрава нигилиста: “... Искусство постоянно перемещает в себе нрав примирения, тогда как Базаров совсем не хочет примириться с жизнью. Искусство имеется идеализм, созерцание, отрешение от жизни и почтение идеалам; Базаров же реалист, не наблюдатель, а деятель... ” Однако ежели у Д. И. Писарева Базаров — герой, у которого словечко и дело соединяются в одно единое, то у Страхова нигилист все еще герой

“слова”, пусть с жаждой деятельности, доведенной до последней ступени.

Страхов поймал вневременной значение романа, сумев подняться над идеологическими спорами собственного времени. “Написать роман с прогрессивным и ретроградным курсом — ещё вещица не тяжелая. Тургенев же имел притязания и грубость сотворить роман, имеющий различные направленности; фанат вечной правды, вечной красоты, он имел гордую мишень во временном сориентировать на постоянное и написал роман не прогрессивный и не ретроградный, а, так заявить, всегдашний”, — писал аристарх.

На тургеневский роман откликнулся и свободный аристарх П. В. Анненков.

В собственной статье “Базаров и Обломов” он пробует обосновать, что, неглядя на наружное различие Базарова от Обломова, “зерно заложено одно и то же в обеих натурах ”.

В 1862 году в журнале “Век” значит статья безызвестного создателя

“Нигилист Базаров”. Посвящена она доэтого только разбору личности главного богатыря: “Базаров — нигилист. К той среде, в которой он поставлен, он относится непременно негативно. Дружбы для него не есть: он терпит собственного товарища, как мощный терпит слабого. Родственные дела для него повадка родителей к нему. Любовь он соображает как реалист. На люд глядит с пренебрежением зрелого на небольших ребят. Никакой сферы деятельности не остается для Базарова”. Что же касается нигилизма, безызвестный аристарх заявляет, что отречение Базарова не владеет под собой базы, “для него нет причин”.

Рассмотренные в реферате работы не являются единственными откликами российской общественности на роман Тургенева “Отцы и дети”. Практически любой российский беллетрист и аристарх выложил в той или другой форме родное известие к дилеммам, поднятым в романе. А не это ли является реальным признанием актуальности и значительности творения?

Обновлено: 2017-12-07

Опубликовал(а): Alins

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

Полезный материал по теме

И это еще не весь материал, воспользуйтесь поиском

РЕГИСТРАЦИЯ