Проблема равнодушия и душевной чёрствости в рассказе А. П. Чехова «Скрипка Ротшильда» (Итоговое сочинение (декабрьское))

Есть лица – подобия жалких лачуг,

Где варится печень и мокнет сычуг.

…………………………………………………….

Есть лица – подобья ликующих песен.

Н. А. Заболоцкий

Герои А. П. Чехова – средние, обыкновенные люди с несчастливой судьбой. Одинокие и грустные, они живут «враздробь», в отчуждении с близкими людьми, равнодушные и замкнутые, никак не соприкасающиеся друг с другом.

Больше всего ценит в своих героях Чехов те чудные минуты, когда человек – «башня», в которой давно «никто не живёт и не смотрит в окно», вдруг освещается ярким светом озарения.

Писатель ценит тот огонёчек во тьме души, который еле-еле теплится и готов погаснуть в любое мгновение, но может и разгореться ярким пламенем.

Мир героя рассказа А. П. Чехова «Скрипка Ротшильда» Якова Матвеевича Иванова ограничен всего лишь одним сухо-арифметическим словом «убытки». Мрачная профессия гробовщика наложила на него свой отпечаток. Он угрюм и постоянно находится в унынии или раздражении. Его мир – это небольшая старая изба с одной комнатой, в которой помещаются он, жена Марфа, печь, двуспальная кровать, гробы, верстак и всё хозяйство. Соседство с гробами выработало в нём отношение к смерти чисто профессиональное: он досадует на то, что в его маленьком городке, «хуже деревни», одни только старики, да и те умирают редко.

Все душевные силы и мысли Якова направлены на подсчёт убытков, которые он терпит, по его мнению, постоянно. Только скрипка, на которой он играет, приносит облегчение его душе.

Однажды занемогла Марфа. «Яков! – позвала она неожиданно. – Я умираю!» Впервые гробощик смутился. Его смутило необыкновенно ясное и радостное лицо Марфы, прежде такое бледное, робкое и несчастное. Словно она была рада, что «уходит навеки из этой избы, от гробов, от Якова».

А когда он вспомнил, что ни разу в жизни не приласкал жену, ему стало жутко.

После похорон жены героя охватывает тоска. Перед смертью Марфа напомнила Якову, как 50 лет назад бог дал им ребёночка с белокурыми волосиками, как они сидели на речке и пели песни под вербой. Но Яков не может вспомнить ни ребёнка, ни вербы. Кажется, ничего светлого и тёплого не осталось в душе гробовщика. Он жестоко обидел бедного еврея – флейтиста Ротшильда, пришедшего передать приглашение играть на свадьбе.

Прийдя на реку, Яков внезапно вспомнил младенчика и понял, какие «убытки» претерпела его душа. Он думает уже не о материальных, а о нравственных убытках.

Умирающий Яков исповедуется и завещает скрипку флейтисту Ротшильду.