Достоин ли преступник сочувствия? Аргумент Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» (Итоговое сочинение (декабрьское))

Преступник — человек, совершивший общественно опасные действия, то есть совершивший преступление. Сочувствие — сопереживание, сострадание.

Можно ли сопереживать и сострадать преступнику? Это далеко не простой вопрос. Разобраться в нём сложно.

Мне думается, что любой, переступивший нормы закона, скатывается в бездну произвола. А это — дорога в никуда, и строится она на иллюзии своего превосходства. Отсюда идёт понимание того, что мне «всё дозволено».

Однако нельзя не учитывать причин, которые подтолкнули человека к преступлению, его нравственных качеств, его поступков до того, как он перешагнул через моральную грань.

Вот они-то и определяют степень вины, меру сочувствия и понимания.

В романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» главный герой Родион Раскольников, возомнив себя «право имеющим», совершает убийство, спланированное, хорошо продуманное до мелочей. Убив старуху, одновременно убивает и себя, человеческое в себе. Мучается, трудно жить, осознавая, что он такой, как все, и права не имел переступать. И порождённая нищетой теория превосходства не помогла. А вот нравственный закон, который Достоевский называл «порождением Бога в человеке», вывел Родиона на путь раскаяния и понимания иных смыслов жизни. Мы ему сочувствуем, хотя длинна и мучительна его дорога к покаянию.

Достоин ли он сочувствия? По-моему, ему сочувствовать можно и нужно, потому что совесть победила.

Есть в романе Достоевского двойник Раскольникова. Он тоже перешагнул через нравственный закон. Это Аркадий Иванович Свидригайлов. Разврат для него пища и воздух. Нравственных препон нет: он готовит ужасную женитьбу на шестнадцатилетней девочке, замышляет насилие над Авдотьей Раскольниковой. Но на Дуне и «спотыкается», кончая жизнь самоубийством. Вся его жизнь порочна, от одной мерзости он с наслаждением движется к другой. Поэтому у нас нет сочувствия к этому герою, он нам противен.

Таким образом, мы можем утверждать, что далеко не каждый преступник вызывает у нас сочувствие и сострадание. Хотя судить их будет Всевышний, а мы просто порассуждали.