Приём олицетворения в поэмах «Реквием» и «Двенадцать» (ЕГЭ по литературе)

Складывание традиций лирического и лиро-эпического жанров выдвигает средства выразительности на передний план. Автор, используя их в поэтическом тексте, получает возможность короче и ярче выражать свою мысль и качественнее достигать эмоционального эффекта. В поэмах “Реквием” А. А. Ахматовой и “Двенадцать” А. А. Блока многочисленные тропы, среди которых есть олицетворение, главным образом передают состояние лирического героя, его мнение об установлении советского режима.

Олицетворение, разновидность метафоры, означает наделение неодушевленных предметов признаками одушевлённых. В поэме Ахматовой оно участвует в проработке образа лирической героини, в определении её личных и общенародных переживаний. Автор противопоставляет части общества - ту, что покинула родину с приходом революции, и ту, что осталась в ней, - с помощью описания окружающих её явлений. “Для кого-то нежится закат”, а кто-то слышит “лишь ключей постылый скрежет //Да шаги тяжёлые солдат”.

Позитивное определение сталкивается с негативным, рождается эмоциональный конфликт. В его исходе правой признаётся та часть общества, которая терпит лишения и несправедливость от новой власти, но не покидает страну из чувства долга и преданности родной земле. Важно отметить, что автор соединяет в одном образе и лирическое “я”, и лирическое “мы”; героиня осознаёт себя составляющей от целого, не только одной из страдающих матерей и жён, но и одной из всего русского народа. Для неё “надежда всё поёт вдали” - иначе говоря, она продолжает верить в то, что всё пройдёт и забудется. Бесчеловечность репрессий настолько велика, что время, а именно “страшные годы ежовщины”, получает эмоциональную окраску. Героиня тяжело вспоминает о прошествии “двух … осатанелых лет”, почти близких к безумию; тогда “улыбался //Только мёртвый, спокойствию рад” - так жестокость участи живущих людей выражается через признание смерти высшей состоянием умиротворения, безопасности и счастья.

Человеческие чувства начинает испытывать весь окружающий мир, одушевлённый и неодушевлённый, поэтому обыденным явлением становится то, что “ короткую песню разлуки //Паровозные пели гудки”. Бесчувственные “звёзды смерти”, как и все упоминаемые звёзды в поэме, - это неусыпные стражи, под надзором которых происходит ужас репрессий, казней и ссылок. Они способны даже “грозить гибелью”, однако с развитием сюжета героиня становится не менее равнодушной к окружающему миру: то, что “клубится Енисей” или “звезда Полярная сияет”, больше не вызывает у неё эмоционального отклика, её душевные силы иссякают. Жёлтый месяц “в шапке набекрень” входит в дом, как во время написания поэмы мог бы войти в дом чекист, круглосуточно забирающий “врагов народа”, а фонари, расположенные ровными рядами на улицах, наделяются чертами тех, кто мог бы сопровождать похоронную процессию. Так переиначенные автором устоявшиеся романтические ассоциации получают новое, отталкивающее современное значение.

Иносказания автора наделяют страдания героини возвышенной одухотворённостью: опадающие лица и вянущая улыбка ассоциируются с приходом осени, поседевшие серебряные локоны - с приходом зимы; другие, более очевидные образы создают некоторую игру восприятия. Например, читатель проводит параллели между материальными предметами и нематериальными понятиями: “из под век выглядывает страх” - это глаза, а “клинописи жёсткие страницы //Страдание выводит на щеках” - это морщины или бороздки от слёз на измученном лице. Проницательность слов “в сухоньком смешке дрожит испуг” говорит о знакомстве автора с ощущением нервного смеха и его наблюдении за другими людьми, находящимися в том же состоянии. Через эпитет, который передаёт замкнутость и неприступность, как можно предположить, красных стен Кремля или Крестов, передаётся олицетворение “красной ослепшей стены”. Автор оживляет перемежающиеся метафору и метонимию, поэтому, используя несколько разных тропов, он их объединяет и переименовывает.

Образ Руси, корчившейся “под кровавыми сапогами //И под шинами чёрных марусь”, страшными атрибутами “ежовщины”, понят с позиции лирической героини, олицетворяющей в себе страну. По этой причине он отличается от Святой Руси из поэмы “Двенадцать”, о которой лирический герой, солдат-революционер, говорит с издёвкой “Пальнём-ка пулей … //В кондовую, //В избяную, //В толстозадую!”. Авторы по-разному относятся к приходу советской власти. Ахматова связывает состояние страны через библейскую тему с страданиями Божьей Матери и Магдалины, а Блок - с продвижением вперед во главе с Исусом Христом, в то же время ещё с двумя ипостасями России, паршивым псом старого мира и застреленной Катей.

В поэме “Двенадцать” приём олицетворения встречается реже, но его носители (ветер, снег, вьюга) становятся персонажами поэмы. Характер их действий определяет их роль - они олицетворяют народ, разгульную “голытьбу”, победивший в революции социальный слой. Ветер завивает “белый снежок”, он “и зол, и рад. //Крутит подолы, //Прохожих косит, //Рвет, мнет и носит //Большой плакат”, “гуляет” с “красным флагом”. Снова возникает игра восприятия, ветер, от него “не отстаёт и мороз”, - выходец из простого рабочего люда, который благодаря победе красного знамени получает полную свободу действий, а потом теряет контроль над своими действиями. Вьюга “долгим смехом //Заливается в снегах”, она, как и пурга, пылит в очи, - делает невидимым Исуса Христа и выказывает себя двойником Кати. Снег “порхает”, как птица, завивается “воронкой”, поднимается “столбушкой” - он наделяется чертами не человека, но живого существа, активного и тоже ждавшего революции. Все эти персонажи противопоставлены автором окоченелому буржую, барыне в каракуле, писателю, попу и безродному псу, они составляют население нового мира с ещё неопределённым будущим.

Многоликий лирический герой, он же и Петя, и олицетворение всех солдат и часовых, распадается на отдельные фразы, выхваченные из контекста, а его символом оказывается эхо, разносящее обрывки фраз и выкрики по пустым патрулируемым улицам. Для Блока революция, до тех пор, пока звук живёт в ней, символизирует продвижение вперёд, стремление в будущее. Именно поэтому откликается эхо, главный источник человеческих слов, из которых складывается поэма. Лирическая героиня Ахматовой также упоминала о покрове “из бедных, у них же [женщин, стоящих вместе с ней в тюремных очередях] подслушанных слов”.

Приём олицетворения, использованный Блоком и Ахматовой в поэмах, исполняет несколько функций, кроме как гибкого и наполняемого другими средства выразительности. Он выявляет образ лирического героя, изображает его и передаёт эмоциональность его речи; создаёт новых второстепенных персонажей, помогает провести параллели с другими второстепенными персонажами и противопоставить их. Наконец, олицетворение способствует выражению мысли автора, раскрывает его отношению к характеризуемому историческому периоду.