В каких произведениях русской литературы звучат библейские мотивы и в чем их можно сопоставить с «Мастером и Маргаритой»? (ЕГЭ по литературе)

Введение в текст библейских мотивов и персонажей – довольно широко распространенный среди отечественных авторов прием, который может послужить различным целям, например, раскрытию характера персонажа через его веру.

Например, в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» есть персонаж Соня Мармеладова, из-за бедности своей семьи вынужденная зарабатывать непристойным способом, однако при всех своих невзгодах безоговорочно верующая в помощь Бога и его милосердие. На все страшные предположения Раскольникова о дальнейшей незавидной судьбе её семьи она отвечает лишь фразой «Бог поможет». В своей неколебимой вере она сопоставима с Иешуа, который, находясь перед человеком, способным отправить его на казнь одним-единственным словом, верит во власть Бога над собственной судьбой и кротко говорит о невластности Понтия Пилата над его жизнью, ведь «оборвать волосок может лишь тот, кто подвесил».

Также ярким примером введения в произведение библейских мотивов может послужить стихотворение «Пророк» А.

С. Пушкина, в котором лирический герой, томимый «духовной жаждою», встречает «шестикрылого серафима» и претерпевает метаморфозы, в результате которых становится пророком, по велению Всевышнего несущим людям «Божий глас». Таковым является и Иешуа, проповедующий наступление «царства истины» и учение о том, что все люди добры от природы и что злых людей вообще не существует на земле. Во время разговора с прокуратором он интересуется судьбой жестокого и хладнокровного центуриона Крысобоя и предполагает, что если с ним поговорить, тот резко изменится. Однако в сопоставлении с образом пророка у Пушкина, образ Иешуа более приземлен и снижен, в нем гораздо больше человеческого, ведь в романе Булгакова Иешуа — не сын божий, но человек, хотя и обладающий удивительным милосердием и отвагой, тогда как лирический герой «Пророка» представляет собой некое мифическое создание с «жалом мудрые змеи» и «углем, пылающим огнем» вместо сердца, которое слышит все, что происходит на земле — и полет ангелов, и «неба содроганье», и движение подводных существ.

Таким образом, можно увидеть, что библейские мотивы вводились автором в произведения в совершенно разном контексте, и если где-то они претерпевали изменения разлчиной степени величины, то в других случаях преподносились в первозданном виде.