16. В каких произведениях русских поэтов звучит мотив быстротечности жизни? 9. В каких произведениях русской литературы есть сцены ожидания дуэли? «Герой нашего времени», «Война и мир» (ЕГЭ по литературе)

16.

Мотив быстротечности жизни, помимо стихотворения С. А. Есенина, звучит во многих произведениях русских поэтов.

Так, лирический герой стихотворения А. А. Блока "На железной дороге" рассказывает историю молодой и прекрасной девушки, которая каждый день приходила на дорогу и с надеждой всматривалась в "пустые глаза вагонов", ожидая кого-то. Судьба лирического "я" Есенина подобна судьбе девушки: сердце ее остыло, юность прошла, оставив лишь разбитые надежды:

Так мчалась юность бесполезная,

В пустых мечтах изнемогая...

Символом судьбы, ускользающей молодости выступает поезд, который спешно мчится по железной дороге — жестокому и трудному жизненному пути.

Участь девушки трагична: нарастающее отчаяние толкает её на самоубийство.

Тот же мотив звучит в стихотворении А. С. Пушкина "Брожу ли я вдоль улиц шумных...". Как и в произведении Есенина, лирический герой поэта осознает неумолимость и беспощадность времени, скоротечность человеческой жизни:

Я говорю: промчатся годы

...Мы все сойдём под вечны своды —

И чей-нибудь уж близок час.

Размышления приводят обоих писателей к мысли о неотвратимо приближающейся смерти: лирическое "я" Пушкина "день каждый, каждую годину" пытается предугадать "грядущей смерти годовщину".

Таким образом, все три произведения связаны мотивом быстротечности жизни, но каждый автор преподносит его по-своему.

9.

Однако если Ленский по-юношески наивно и воодушевленно поэтизирует свою кончину стихах, полных "любовной чепухи", то Печорин в своих раздумьях холоден и мрачен: "Что ж? умереть так умереть! потеря для мира небольшая...".

Сцена ожидания дуэли также присутствует в романе-эпопее Л. Н. Толстого "Война и мир". Пьер, как и Ленский с Печориным, проводит бессонную ночь в размышлениях: "Осунувшееся лицо его было желто". Подобно Ленскому, главный герой настроен решительно и уверен в собственных силах. Несмотря на это, Пьер думает в первую очередь о противнике, готов даже простить обиду Долохову: "Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте... К чему эта дуэль, убийство?" — размышляет он, готовясь к смертельному поединку. Других же героев занимала лишь собственная судьба, а примирении не шло речи.

Таким образом, все три автора изображают сцену ожидания дуэли, но каждый делает это по-разному.