Счастливого нового года от критики24.ру критика24.ру
Верный помощник!

РЕГИСТРАЦИЯ
  вход

Вход через VK
забыли пароль?

Проверка сочинений
Заказать сочинение




Анализ стихотворения «Брожу ли я...» (Пушкин А. С.)

Пушкин назван Жуковским «Дневным светилом русской поэзии» за жизнерадостность и оптимизм его стихов, за любовь к жизни, за философское отношение к смерти.

Доказательством этому является стихотворение Пушкина «Брожу ли я…», посвященное философским размышлениям поэта о жизни и смерти.

Стихотворение, представленное восемью строфами, в целом проникнуто элегическим настроением, но финал в нем звучит по-пушкински оптимистично, именно это обстоятельство позволяет разделить поэтический текст на две части (5+3), различающиеся эмоциональной окраской.

О чем же размышляет лирический герой? Его, осознающего себя частью окружающей действительности, не покидает мысль о бренности жизни: о смерти, о неизбежном приближении ее, о месте и конкретном часе.

Но в конечном итоге герой освобождается от грусти, принимая этот справедливость этого закона жизни. Не случайно поэт здесь не изменяет мажорному ритму 4-х стопного ямба вкупе с перекрестной рифмовкой и чередованием женской и мужской клаузул.

И не случайно философское стихотворение начинается с периода: первые три строчки создают «нагнетания экспрессии» :

Брожу ли я вдоль улиц шумных,

Вхожу ль во многолюдный храм,

Сижу ль меж юношей безумных…

а последняя строка - главное предложение:

Я предаюсь моим мечтам, -

- выполняет роль сентенции, где заложена главная мысль: лирический герой, находясь среди людей, замыкается в своем собственном мире, «предаваясь своим мечтам».

О чем эти мечты? Эти размышления? О бренности жизни. «Мы все сойдем под вечны своды», - так вводится сема смерти во второй строфе. Архаическое звучание этих строк (прием использования парафраза и краткая форма прилагательного в косвенном падеже) придает тексту некую философичность: так всегда было, есть и будет (!).

Поэтому, может быть, в третьей строфе, в отличие от второй, появляется сема «жизни»: автор словно переносит своего героя на лоно природы и вводит здесь образ «уединенного дуба», (именно этот образ в русской литературе является олицетворением земной жизни и природы в целом). Автор утверждает, что жизнь человека настолько коротка, что даже жизнь «дуба - патриарха» длиннее:

… патриарх лесов

Переживет мой век забвенный,

Как пережил он век отцов.

Но снова возникает тема закономерности смены поколений: век отцов сменился веком сынов, как затем сменится …веком внуков. (Лексический повтор «переживет–пережил» служит подтверждением этой мысли). Именно в этом ключе развивается лирическое повествование дальше, в четвертой строфе:

Младенца ль милого ласкаю,

Уже я думаю: прости!

Тебе я место уступаю;

Мне время тлеть, тебе цвести

Здесь автор словно старается избегать слов «смерть», «умирать», заменяя их эвфемизмами: «уступаю», «тлеть».

Это слово - «смерть» появляется лишь в пятой строфе, когда лирический герой пытается угадать, где она настигнет его, можно сказать, что он, пусть с опасением, но даже ждет ее. Об этом свидетельствует лексика: дважды повторенное «каждый», «привык», «грядущей».

И далее (6-7строфах) время и место смерти получают конкретное воплощение – «година» - «годовщина», «день» и «бой», «странствия, волны, соседняя долина».

Но тут интонация заметно меняется (! ): чувствуется ирония, когда герой упоминает сначала о своем «охладелом прахе», а потом о «бесчувственном теле». Кроме того возникает сема «родины, родного предела»: но, несмотря на то, что «бесчувственному телу равно повсюду истлевать», лирический герой говорит о желании «почивать» именно там. Веет теплом от этих строк. (звучание этой темы перекликается с строками стихотворения П «Дорожные жалобы »)

А уж восьмая строфа звучит торжественно и по-пушкински оптимистично, она знаменует начало новой жизни:

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть,

И равнодушная природа

Красою вечною сиять.

Торжественность придает и с надеждой произнесенное слово «пусть», и архаизмы ( «младая», и «краса») , и инверсивно построенные конструкции («Младая будет жизнь играть», «красою вечною»), соединенные «библейским» повторением (И –и).

…Но все же за торжественностью проглядывает (и не может быть по-другому)

грусть: лирический герой, принимающий главный закон жизни – ее сменяемость - все же понимает, что человеческое существование и существование вечной «равнодушной природы» подчиняются разным законам.

Обновлено:
Опубликовал(а):

Внимание!
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.

Спасибо за внимание.

.