По тексту Берггольц (ЕГЭ по русскому)

Храбрыми обычно называют совершающих активные действия. Причём смельчаком считается только тот, кто добился успеха. В противном случае его назовут придурковатым, если не предателем. Мало просто скакать впереди всех на коне со вскинутым палашом и вопить что-нибудь воодушевляющее. Мало просто не иметь инстинкта самосохранения. Надо стать победителем, чтобы тебя по крайней мере не судили. Однако на этом мужество не кончается. В своём тексте Ольга Берггольц раскрывает ещё одну грань истинной отваги.

У главной героини по имени Ляля умирает бабушка. Было бы удивительно, если бы среди морализаторских отрывков для сочинений встретилась не благообразная старушка-труженица, а отчаянная кутила, прилично грешившая в молодости, но ни капельки в том не раскаивающаяся.

Увы, налицо идеальная женщина, которая работала в поте лица с раннего детства, родила и вывела в люди уйму детей, внуков и правнуков. Ляля, словно заматерелый невротик, чувствует беспричинную вину перед бабушкой. Что бы там героиня не думала, невозможно много лет прожить с человеком и хоть мимоходом, хоть насильственно не причинить ему добро. Итак, старушка умирает, но делает это очень достойно. Она успевает, как ни в чем не бывало, отчитать дочь, благословить внучку и ещё какую-то закадровую Муську (остается надеяться, что не кошку). Автор преподносит смерть возвышенной, одухотворенной, величественной. Впрочем, так безносая к кому попало не приходит. Русская советская (видимо, ключевое слово) поэтесса и прозаик Берггольц утверждает, что хорошие люди и на тот свет уходят хорошо. Гладко да чистенько, без крови, рвоты, испражнений, криков агонии. Аминь.

Бабушка Ляли не единственный пример настоящего бесстрашия. Главная героиня ни к селу ни к городу вспоминает сомнительную историю про одного учёного.

Говорят, гений Павлов, отходя в мир иной, мониторил свои непередаваемые, наверное, ощущения и диктовал их ассистенту. Тут раздался стук в дверь. Павлов не впустил стучащего, ответил, что он занят — умирает. Интересно, не доктор ли хотел к нему войти? На этом легенда, которую рассказывает нам Ляля, обрывается. Героиня сравнивает со светочем человечества Павловым "тёмную" бабушку. Неудивительно, ибо моя — вообще Макаренко. Бабушки, они такие. Ляля же в этот переломный момент жизни осознает, что умереть благородно — ещё одно проявление мужества. Что лишь так можно потребовать у костлявой сатисфакции. Что в этом мире смерти нет, бесконечно льётся свет. Если человек не отягощен особым интеллектом, ему ничего не стоит совершить подвиг. По моему мнению, в основном на амбразуру кидаются фанатики, которым мозги промыли и прополоскали. Почти никто не блещет смелостью с полным пониманием того, что он творит. А террористы, которые взрываются в метро, утаскивая за собой сотни невинных душ, тоже небось считают, что их дело правое и они герои. С этой точки зрения, тихая смерть бабушки Ляли действительно кажется невероятным бесстрашием.

Очевидна позиция автора. Тот, кто прожил почтенную жизнь, имеет право заснуть вечным сном эстетично и вдохновляюще. Сумевший улыбнуться, увидев у одра старуху с косой, заслуживает уважения.

Разумеется, я согласна с основной мыслью. Знавала я пожилых, которые продумывали собственные похороны в мельчайших деталях, будучи еще живыми. Не только на них деньги откладывали, нет, готовили себе костюм для гроба, мыло, платочки для раздачи и прочее. Это пугающе и трогательно.

Законы жанра обязывают меня сделать вывод, то есть вновь переливать из пустого в порожнее. Если хочешь поразить близких и не очень отвагой без слабоумия, встреть гибель взглядом, безупречно ленивым, без дрожащих рук-предателей.