Разделяете ли Вы представления автора романа «Война и мир» о подлинном величии исторического деятеля?Л.Н.Толстой (Итоговое сочинение (декабрьское))

Лев Николаевич Толстой в своем монументальном романе «Война и мир» предлагает глубоко оригинальный взгляд на природу величия исторического деятеля, ставя под сомнение традиционные представления о славе, основанной на завоеваниях и властолюбии. Автор намеренно противопоставляет «ложное» величие, связанное с харизматичными, но часто недальновидными и эгоцентричными личностями, «истинному» величию, которое проявляется в смирении, служении народу и естественном, порой неосознанном, вхождении в ход истории. Я разделяю представления Толстого о подлинном величии, поскольку они основаны на глубоком понимании человеческой природы, роли народа в истории и связи личности с высшими, духовными силами.

Первый аргумент в пользу разделения взглядов Толстого на подлинное величие исторического деятеля кроется в его изображении Кутузова как олицетворения истинного исторического гения. Толстой противопоставляет его Наполеону – деятелю, чье величие, по мнению автора, есть лишь видимость, порожденная массой людей, следующих за ним, и «маленьким» человеком, который, сам того не осознавая, вершить историю. Кутузов же, напротив, кажется пассивным, медлительным, лишенным блестящей риторики и наполеоновской хватки.

Однако именно в его смирении, в его интуитивном понимании народной души, в его способности чувствовать и принимать ход событий, а не пытаться его переломить, и заключается его истинная сила. Толстой подчеркивает, что Кутузов не «делает» историю, а «плывет» по её течению, направляемый не личными амбициями, а мудростью, опытом и глубоким пониманием того, что истинная сила – в единении с народом, в его воле к жизни и защите. Его величие не в громких приказах, а в способности быть олицетворением народной воли, в его смиренном служении высшей цели – спасению России. Я разделяю эту точку зрения, так как она показывает, что подлинное лидерство проявляется не в демонстрации власти, а в способности быть частью чего-то большего, в служении общему благу, а не собственному честолюбию.

Второй аргумент заключается в толстовском понимании роли народа как истинного двигателя истории, а не просто слепой массы, ведомой гениями. Автор последовательно развенчивает миф о том, что история вершится отдельными выдающимися личностями. Он показывает, как решения, которые кажутся продиктованными гениальным замыслом одного человека, на самом деле являются результатом множества мелких, зачастую случайных, действий тысяч людей, объединенных общими стремлениями и обстоятельствами. Так, в битве при Аустерлице именно неуклюжесть и самонадеянность Наполеона, в сочетании с неорганизованностью его войск и неожиданным героизмом русских солдат, приводят к поражению. Напротив, в Бородинском сражении, которое Наполеон считает своим триумфом, Толстой показывает, что истинная победа – духовная – остается за русским народом, который, несмотря на жестокость битвы, сохраняет свою целостность и волю к сопротивлению. Величие же деятелей, таких как Кутузов, заключается в их способности понять эту народную силу, стать её выразителем и проводником, а не пытаться управлять ею как механическим инструментом. Я полностью согласен с этим подходом, так как он восстанавливает историческую справедливость, признавая решающую роль коллективного разума и духа в формировании хода истории, а не сводя его к действиям отдельных амбициозных личностей.

Таким образом, я разделяю представления Льва Толстого о подлинном величии исторического деятеля. Его концепция, основанная на смирении, служении народу, интуитивном понимании хода событий и признании народа как главной движущей силы истории, представляется мне гораздо более глубокой и соответствующей реальности, нежели традиционные представления о величии, основанном на завоеваниях и власти. Толстой учит нас искать истинное величие не в блеске амбиций, а в тихом, но могучем влиянии на души людей и гармоничном вхождении в великий поток жизни