Анализ диалога Пьера и Андрея у парома в романе-эпопее «Война и мир» (Толстой Лев Н.)

Лев Николаевич Толстой часто наделяет персонажей своими чертами, так его постоянные противоречия в выведении единой концепции, которую он пытается нам донести во втором эпилоге, проявляются в противоречивости суждений Пьера и Андрея в сцене разговора у парома. Основные позиции героев обозначены крайне очевидно: Пьер считает, что нужно жить для ближнего и делать добро; а Андрей выбрал безвредный эгоизм. Однако, для обоих это лишь словесные формулы, к которым персонажи не раз возвращаются в эпизоде используя различные формулировки. Куда интереснее то, что упоминается или раскрывается во время приведения доказательной базы для суждений.

Князь Андрей на данном этапе жизни выбравший жизнь для себя считает, что жизнь для других у него не задалась и не принесла никакой реальной пользы. Однако жизнью для других он называет желание внешней оценки для своего поступка на поле боя, хотя понятие славы является сугубо личностным. Но при этом, спасение протоколиста, помощь в организации ополчения, организация деревень показывают принесенную Андреем пользу. Кроме того, и нравственные убеждения Андрея не так эгоистичны, как он сам о них говорит: «Так вот кого и чего жалко — человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты».

С другой стороны, Пьер, желающий всем блага, в действительности, не сделал ничего — его идеализированные представления о мире, отклик которого он получил в масонстве, скорее мешают ему. Все что он делает для общества — лишь пустые слова и неудавшиеся потуги, как например попытка благоустроить деревни. Приписывая Пьеру увлеченность масонством, Толстой иронизирует над его заблуждениями. То, что Пьер называет в данной сцене сотворением добра оказывается рассуждениями о эфемерном постороннем мире, он и не желает преобразовывать мир земной, а лишь стремится к миру небесному. Несмотря на явное превосходство Андрея в данной ситуации он, во-первых, несчастен (в отличие от Пьера, вдохновленного своими заблуждениями), а во-вторых, порицаем Толстым даже в объективно верных вещах вроде рассуждений о гибельности улучшения жизни русского мужика. Объективно верным это является, потому что о том же задумывался Пьер, но отгонял мысль как вредную.

Изменение свершаемое с Андреем в финале сцены описывается невероятно пафосно и вдохновенно, Толстой вспоминает небо над Аустерлицем, заставившее Андрея перемениться, однако после него убеждения и действия меняются местами: реальные деяния и любовь к ближнему сменяются иллюзорным принесением пользы на государственной службе, а эгоизм внешний становится внутренним — само желание быть полезным в большей степени служит похвалой самому себе. Жизнь Пьера же лишь меняет выражение эгоизма: никому не нужная деятельность в масонстве сменяется разгульным образом жизни.