Чем заканчивается пьеса «Вишнёвый Сад» и какие разные точки зрения есть о поводу этого конца? (ЕГЭ по литературе)

Четвертое действие пьесы посвящено отъезду Гаева, Раневской, Ани, Вари и пр. из бывшего имения, их прощанию с прошлым, вглядыванию в будущее. А завешается появлением на сцене старого слуги Фирса, про которого все забыли: никому не нужный и ничего более не имеющий, он ложится у запертой двери и затихает.

Одним из героев пьесы является время, мы будто слышим его поступь. Самый старый умирает, символизируя непостоянство, быстротечность, изменчивость всего. Прежде чем умереть, он символично ломится в закрытую дверь: былого уже не вернуть. Напротив, молодые (Аня, Трофимов) полны ожиданий и радостно устремляются в будущее. Хотя путь, вероятно, один: сначала радостное ожидание, затем тревога, что все вот-вот разрушится (Гаев и Раевская), а затем смерть (Фирс).

Именно так понимаю финал чеховской пьесы я. А что же критики и исследователи?

Надо отметить, что первоначально Чехов задумывал пьесу в трех действиях, но он создал четвертое специально для того, чтобы напомнить о том, что было ранее. «Оба действия проходят в одной и той же комнате, бывшей детской. В обоих актах на дворе минус три градуса. Пьеса начинается и заканчивается мотивом «о человеке забыли» <...>. В обоих действиях Раневская произносит монолог, обращенный к саду, со схожим началом <...>

В обоих действиях Раневская вспоминает свою покойную мать. В начале пьесы и в конце ее Лопахин должен ехать в Харьков, и в обоих случаях он боится опоздать на поезд. В обоих действиях приходит мать Яши: сначала, чтобы встретиться, в конце – чтобы проститься»1 и т. д.

Финал последней пьесы писателя отличается от финалов, например, «Дяди Вани» и «Трех сестер»: на сцене появляется второстепенный герой, и, по мнению Долженкова П. Н., «концовка этой пьесы заставляет задуматься не над дальнейшей судьбой главных героев, а о последствиях их деятельности»2. Об этом говорил и Скафтымов, указывавший на несоответствие между стремлениями героев и результатами, «субъективными намерениями и объективными последствиями»3.

Также финал пьесы (вырубленный лес, тревожный звук вдали и умирающий слуга) можно понять как «похороны» прошлой жизни и прежней России.

Удивительно, но сам Чехов свою пьесу называл комедией: „Пьесу назову комедией“... „Вышла у меня не драма, а комедия, местами даже фарс“4 (может и не случайное созвучие с именем Фирс?). А по поводу первой постановки возмущался: „Почему на афишах и в газетных объявлениях моя пьеса так упорно называется драмой? Немирович и Алексеев в моей пьесе видят положительно не то, что я написал, и я готов дать какое угодно слово, что оба они ни разу не прочли внимательно моей пьесы“5 Как видим, авторский замысел вступил в противоречие с читательским восприятием. Как пишет В. Гульченко в журнале «Нева» (№12, 2009): «Финал “Вишневого сада”, как известно, подводит нас к порогу трагедии: в наглухо заколоченном доме забывают старого человека — чистой воды триллер»6. Тем не менее, Скафтымов призывал трактовать пьесу как сочетание комического и трагического.