Черты рождественского рассказа и признаки христианского сентиментализма в рассказе «Мальчик у Христа на ёлке» (Достоевский Ф. М.)

Традиции рождественского рассказа у Достоевского выражаются в первую очередь христианскими мотивами. Чудо, происходящее с мальчиком, — «Христова ёлка», трактуется в качестве награды за перенесённую несправедливость в земной жизни, а в действительности наступает смерть. Умильное описание автором окружающего мира намерено имеют трепетный и нежный характер, что связано не только с самими убеждениями Достоевского, но и с целью передать увиденное глазами мальчика, рассказать происходящее детским языком.

Казалось бы, эволюция положения героя от худших условий к лучшим на лицо, однако христианские догматы считают смерть ребёнка особенно в сочельник страшным, неподдающимся обсуждению делом.

Автор таким исходом добивается обратного эффекта.

Элементы праздника, как признаки святочного рассказа, призваны создать соответствующее настроение: наряженные ёлки и дети, игрушки, обильный стол и новогодние зрелища (представления, гуляния) вводятся для погружения читателя в атмосферу ожидания чуда. Однако на контрасте с нищетой и голодом маленького героя такое обилие праздника выглядит жестоко и кощунственно, ему ведь не достаётся ничего, кроме наспех всунутой и мгновенно потерянной копеечки. А ведь деньги в такой момент значат меньше всего и эта деталь ещё больше усугубляет социальную проблематику рассказа. Люди вокруг настолько жестоки и равнодушны, что предпочтут не видеть страдающего ребёнка вовсе, чем портить праздник и испытывать горькое чувство вины.

Побои от старшего мальчика и окоченение блуждающего ребёнка в подворотне с силой давят ещё и на чувство вины читателя, заставляя его сквозь радости близкого Рождества задуматься о глубоко несчастной и трагичной жизни.

Кроме того, что волшебных перемен в жизни не происходит, Достоевский ещё приводит свод реальных причин смерти маленьких детей. Документальное перечисление завершает авторский замысел, а вместе с ним подвергается переработке традиция рождественского рассказа. Жанрово вывернутый наизнанку, он скорее становится сентиментальным и религиозным воззванием к наглухо затворённой душе человека, обличает и укоряет, а не навевает мысли о грядущем чуде рождения Спасителя.