Проблема рабской любви по тексту В.П. Астафьева «В купе поезда, куда я вошёл с опозданием» (ЕГЭ по русскому)

Что такое любовь? Сперва, это некая привязанность и симпатии к человеку. Но, конечно, на этом любовь не заканчивается. Она представляет из себя нечто большее чем какая-либо привязанность, это априори гораздо более возвышенное чувство. А о какой же любви нам в своем тексте говорит Виктор Петрович Астафьев, советский и российский писатель?

Он задумывается над проблемой рабской любви и недоумевает от того факта, что столь высокое в моральном плане чувство может быть таким низким и вызывать жалость окружающих.

Говоря о данном вопросе, драматург приводит пример из жизни и пишет о знакомстве в купе поезда с инвалидом войны и его женой.

Мужчина старается во что бы то ни стало угодить Мурочке. Например, одной рукой заправляет две постели, что, безусловно, было крайне непросто в его положении. Дамочка же на все это реагирует очень холодно, а инвалид и дальше готов «по-собачьи преданно» служить ей, хотя это она специально отправлялась с мужем на совещание в другой город, чтобы помогать ему в дороге.

Также непонятна позиция Мурочки тогда, когда она заняла нижнюю полку, а верхнюю оставила мужу. Сложно понять, чем она руководствовалась при принятии данного решения, ведь этим поступком дама поставила инвалида в неловкое положение. Мало того, Мурочка еще возмущалась, спрашивая у него: «Что ты возишься?». Это еще раз доказывает нам то, что такие отношения – это далеко не любовь.

Позиция автора по данной проблеме лежит на поверхности. Виктор Петрович Астафьев не считает подобные взаимоотношения любовью, говоря, что ему такое постичь непосильно.

Нельзя не согласиться с мнением автора. Любовь, если она действительно настоящая и искренняя, должна быть взаимной, но ни в коем случае не рабской.

Подводя итог, хотелось бы сказать, что В.П. Астафьев в своем рассказе показал читателю семейные отношения, которые он недопонял. Они строились не на любви супругов, а на какой-то чрезмерной преданности мужа жене, доходящей до абсурда, что, безусловно, никак не вяжется с общими представлениями о семейной жизни.