Взгляд на Владимира Набокова - Н. Анастасьев (*Общие критические статьи)

Полузнание, не говоря уж о полном неведение, - благодатнейшая почва мифотворчества. В темноте легко творить кумиров и еще легче их сокрушать, предавая то ли вознесению, то ли поношению; и во всяком случае безнаказанно и вдохновленно фантазировать, не считаясь с настоящим подобием. А при свете пропорции восстанавливаются, хвала и хула вынуждены испытывать себя реальностью, которая доступна всем.

Еще недавно Владимир Набоков был у нас фигурой подпольной. Слышали многие, читали единицы, и не удивительно, что в массовом сознании выросло существо загадочное, собранное из несовместимостей.

Одним он по слухам казался гением, пророком, другим, тоже доверившимся толпе, эстетствующим шарлатаном. Одни толковали о высокой духовности, другие считали Набокова торговцем литературными непристойностями.

Но многое увидело свет, и чем дальше, тем охотнее издатели обращаются к его творчеству: какой журнал, столичный, окраинный ли, ни откроешь, непременно встретишься с Набоковым.

Знакомство необходимое и вдохновляющее. Мы прочитали "Защиту Лужина", "Машеньку", "Камеру-обскуру", "Приглашение на казнь", "Подвиг", "Дар", множество рассказов, стихи, переводы, пьесу "Изобретение Вальса". Приоткрылся и англоязычный Набоков: "Пнин" и "Лолита". Вчуже она нас (а поначалу не только нас) сильно страшила. У читателя есть теперь возможность решить, так ли страшен черт.

Словом, можно судить не понаслышке. Правда, суждение ото обречено быть неокончательным. И не потому, таково, собственно, любое критическое суждение в литературе. Тем более не потому, что не хватает материала: даже и зная всего Набокова, чувствуешь, сколь хитроумно и настойчиво ускользает он от твердых оценок. Такой уж он писатель.