Разность восприятия мира взрослым и ребёнком в тексте Д. Гранина «Я стоял у окна вагона, бесцельно глядя на бегущий мимо пейзаж…» (ЕГЭ по русскому)
19 из 25 Оценка эксперта внизу
Мир ребёнка полон волшебства и тайн. Рисунки на ковре сплетаются в причудливые узоры, в ветвях деревьев прячутся монстры. С возрастом человек зачастую утрачивает способность фантазировать, мечтать. Его мир наполняется реальностью, прагматичностью. Вместе с этим человек теряет и способность понимать детей. О проблеме разности восприятия мира ребёнком и взрослым человеком размышляет Д.
Гранин.
В предложенном тексте читатель видит картины, проплывающие за окном поезда, сначала глазами самого рассказчика — взрослого мужчины, а затем через призму воспоминаний — глазами автора-ребёнка. И картины эти очень отличаются друг от друга. В первом случае перед нами проносятся скучные, однообразные поля, столбы. Стога сена, которые вызывают только желание сравнить просторы России с аккуратными, ухоженными компактными пространствами Германии или Китая. Эта картина не насыщена эмоциями, от неё веет рационализмом и скукой. Наверное, с такими ощущениями и ехал бы автор до своей станции, если бы не интерес к мальчику, «прилипшему» к этому скучному окну. Именно его завороженный взгляд помог автору вспомнить свои детские впечатления.
Совсем по-другому видел мир за окнами поезда автор-ребёнок. Стоя перед окном, он чувствовал себя путешественником. Его сознание дорисовывало картины. Столбы, стога, поля — всё становилось частью детских фантазий, в которых он был то охотником, то медведем, то журавлем. И, конечно, этот мир был наполнен эмоциями. Детский взгляд ловил все детали. Вспомнился случай у станционного палисадника. Только детский взгляд мог уловить ужас и страх в глазах промелькнувшего мальчика. Только цепкое детское воображение смогло понять его.
Автор неслучайно приводит эти два примера. Стараясь понять, о чем же думает мальчишка у окна, автор приводит воспоминания из своей жизни. Именно так он хочет донести до читателя мысль о разности восприятия действительности.
Авторская позиция, на мой взгляд, отражена в эпизоде из детства: будучи ребёнком, рассказчик пытался объяснить, что встревожило его на полустанке, но «…никто ничего не понимал из моих объяснений, и я понял, что ничего не смогу им объяснить». Но главное, что и сейчас, повзрослев, он и сам с трудом может понять, а тем более увидеть мир глазами ребёнка. Осталось только чувство зависти. Автор не призывает сохранять эту детскую фантазийность и наивность. Но, кажется, он просит читателя задуматься о том, как много мы теряем, когда взрослеем.
Сегодня мне трудно согласиться или не согласиться с Д. Граниным. В 17 лет мир еще полон впечатлений, желаний и эмоций. Мы еще способны видеть в тенистых узорах от деревьев лабиринт Минотавра. И в душе есть желание помочь всем. Да, наверное, шаг во взрослую жизнь — это шаг в новую реальность, более прагматичную и скептичную.
В заключение хотелось бы сказать, что человек, сумевший сохранять свои детские, яркие впечатления сможет понимать и своих детей, лучше находить с ними общий язык.
