По тексту Брэдбери (ЕГЭ по русскому)

"Снова за окнами белый день, — пел когда-то Виктор Цой. — День вызывает меня на бой". Человек и правда прекращает борьбу только после смерти, если он, конечно, силен духом. Но неужели неважно, кого брать под прицел неприязни? Может ли она сподвигнуть на дальнейшее развитие? На эти вопросы отвечает Рэй Брэдбери в своем тексте.

В качестве первого примера возьмем платоническую, если так можно выразиться, ненависть Уолтера Гриппа, друга главного героя, к некоему Тиму Салливану. Последний умер, тем самым погасив "сокровенный огонь" в груди неприятеля.

Выходит, что ненависть действительно способна поддерживать пламя души. В самом деле, зачем строчить на врага кляузы и строить козни, когда существует гораздо более изящный способ отомстить — стать лучшим во всех отношениях.

Однако люди устроены так, что даже потеряв один объект, вызывающий ярость, тут же найдут другой.

Для второго примера рассмотрим то, как главный герой сумел не дать Уолтеру впасть в оцепенение, засыпав его признаниями о собственных пакостях, якобы сделанных другу, и таким специфичным образом подтвердив подлинность их дружбы.

Очевидно, ненависть, или, говоря конкретно, желание отомстить, превосходное лекарство для потерявших почву под ногами.

Как можно отойти в царство теней, если у тебя остались неоконченные дела?

Так Брэдбери доказывает свою мысль, заключающуюся в том, что вражда полезна в разумных пределах. В конце концов, конкуренция - основа рынка. А если уж тебя, цитируя Канцлера Ги, "всесильем при рожденьи Господь Бог отравил", то тем более необходим раздражающий фактор.

Мне было бы трудно опровергнуть идею автора текста. Сразу вспоминается Чарльз Давенпорт, герой цикла романов Веры Камши "Отблески Этерны". Он убил генерала, перешедшего на сторону узурпатора, хоть и разочаровался в истинном короле. Пожалуй, если бы не всепоглощающая злость к предателям, Чарльз, утративший жизненные ориентиры, не смог бы жить дальше.

Что же получается? Вражда может не только бессмысленно отравлять сердце ядом, но и даровать стимул, чтобы и после полного краха всех надежд расправить воображаемые крылья.