12 лет рабства (Фильмы и сериалы)

Хотя «Джанго» и «Дворецкий» были пощечиной неравенству, это удар по животу. Не позволяйте этим пасторальным проходам южного неба, обрамленным корявыми ветвями деревьев, украшенными кружевным испанским мхом, ввести вас в заблуждение: они, кажется, существуют просто как заполнитель, так что зрители могут перевести дух от того, что они только что стали свидетелями. Даже Мел Гибсон, чья невыносимая 5-минутная сцена порки в «Страстях Христовых» установила стандарт такого графического кинематографического наказания, был бы ошеломлен, если не завидует тому, как британский режиссер Стив МакКуин гарантирует, что публика ощутимо почувствует разрывание плоти. агония от каждой порки и избиения на экране.

Подчеркивание жестокости — настолько обычное явление, что в одной тревожной сцене рабочие занимаются своим повседневным распорядком, а наш герой часами борется, болтаясь на цыпочках, пытаясь не поддаться петле на шее, — это уместно тревожно, а иногда и противоречиво.

саундтрек Ханса Циммера, напоминающий его собственную сильную работу над "Inception", но с совершенно другим эффектом.

Как в «Драгоценном», где чудесный Габури Сидибе заставлял нас смотреть то, чего мы не хотели видеть, так и торжественно могущественный Чиветел Эйджофор дает нам повод не отводить взгляда. Ветеран британской сцены, родившийся в семье нигерийцев, впервые привлек внимание публики в 2002 году в фильме «Dirty Pretty Things» и до сих пор незаметно играл в основном в ролях второго плана. «12 лет рабства» невозможно представить без него в главной роли. Его выражения, поскольку его персонаж вынужден сублимировать саму свою природу, чтобы выжить, говорят больше, чем ценность всего сценария диалога.

Как и Ли Дэниэлс в «Дворецком», МакКуин использует свою растущую репутацию, чтобы составить кастинг с узнаваемыми лицами, многие из которых были взяты из инди-вселенной. Пол Джаматти придает неряшливую грубость своему работорговцу, занимающемуся исключительно бизнесом. Бенедикт Камбербэтч — первый мастер Нортапа, (относительно) добрый Уильям Форд, который с уважением относится к Соломону и его навыкам скрипача и мастера, борясь с противоречиями, которые представляют их отношения.

Пол Дано исполняет своего мерзкого надзирателя плантации Джона Тайбитса, который считает каждое движение Нортапа личным оскорблением, со всей истерией, которую он допустил своему проповеднику в «Там будет кровь», плюс садистская полоса. Соперник по фильму «Безумцы» Брайан Бэтт наделяет своего судью Тернера женственными манерами, в то время как причудливая дама Элфри Вударда лукаво потягивает чай на досуге в качестве бывшего раба, который использует брак как путь к свободе. Есть даже место для Дуайта Генри из «Зверей южной дикой природы» (в роли раба) и Квенжане Уоллис (в роли дочери Нортупа).

Но вся эта вспомогательная команда отодвигается на задний план сложного танго, разыгранного самым злобным мастером Northup, Эдвином Эппсом, которому любимый соратник Маккуина, Майкл Фассбендер, наделил его любимым соратником Маккуина, Майклом Фассбендером, большим, чем несколько оттенков серого, и его оскорбленной рабыней Пэтси, воплощенная в жизнь с душераздирающей честностью новичком Лупитой Нионго.

Вы не узнаете этого по всем рейвам на кинофестивале по фильму «12 лет рабства», но есть несколько ошибок. Мэри, как проницательную жену Эппса, можно было бы назвать Малефисентой, учитывая отсутствие нюансов в ее злобном персонаже. Кроме того, тональная опечатка возникает довольно рано, когда Нортап, преданный семьянин, который изначально был немного денди и полон гордости, обманутой парой мошенников, заставившей поверить, что он присоединяется к бродячему цирку. После ночи тяжелого пьянства он просыпается и обнаруживает себя в темной темнице, скованный и одинокий. Это Эдгар Аллан По в образе Пиноккио Уолта Диснея, мальчика-марионетки, которого торгаши заставили отправиться на Остров удовольствий. Ничего страшного в таких сказочных намёках нет, но баночки с обработкой.

Но к тому времени, когда Брэд Питт, один из продюсеров фильма, появится в конце повествования с весьма разрушительной эпизодической ролью канадского плотника, дающего Нортапу надежду на то, что конец его более чем десятилетнему кошмару близок, большинство зрителей тоже будут ошеломлен и ошеломлен. И пока они вытирают слезы и собираются с силами, чтобы встать со своих мест, их умы наполнятся одной мыслью: что они действительно впервые стали свидетелями американского рабства во всем его ужасающем ужасе.