«Живая» душа Чичикова или «мёртвая»? по поэме Мертвые души (Гоголь Н. В.)

Николай Васильевич Гоголь начал работу над поэмой «Мёртвые души» в 1835 году. На страницах этой поэмы мы встречаем совершенно разных персонажей: от скупой помещицы Коробочки до наглого и хвастливого Ноздрева. Глядя на них, мы понимаем, к какой группе душ: к «живым» или к «мёртвым», они принадлежат. Гоголь намеренно ввёл такое разделение, желая показать пороки помещиков своего времени. Перед нами встаёт вопрос: а какая же душа Чичикова: «живая» или «мёртвая»? Порассуждаем на эту тему.

Прежде всего обратимся к описанию Чичикова.

Гоголь показывает нам его портрет следующим образом:

«…не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так чтобы слишком молод…». Уже в портретной характеристике мы видим черты «мертвенности»: абсолютно «никакой» человек, не отличается от многих других, даже должность его невысока – коллежский советник. В каждой деревне, куда заезжает Чичиков для покупки крестьян, мы можем увидеть его разговор с одним из помещиков. С Маниловым Чичиков крайне обходителен и уступчив, с Коробочкой настойчив и даже груб, с Собакевичем он ведёт себя деловито. Он копит копейку и при необходимости солжёт. Все описанные ранее черты — это также и черты помещиков, которых Гоголь относит к «мёртвым» душам.

С другой стороны, мы видим и проявления «живых» чувств. Чичиков вспоминает свою юность с ностальгией, влюбляется в губернаторскую дочку, представляет дальнейшую семейную жизнь. Его забота о потомках даёт понять, что не всё так плохо с душой главного героя. По своей композиции «Мёртвые души» должны были быть похожи на «Божественную комедию» Данте. Первый том — ад, в который спускается Чичиков, посещая помещиков, каждый последующий из которых стоит ниже на «лестнице деградации» героев. Спустившись вниз, Чичиков попал бы в «чистилище», где его омертвевшая душа станет «живой», постепенно улучшаясь. И уже в конце произведения, третьем томе, герой окажется в «раю», будучи абсолютно «живой» душой. И, к сожалению, мы не можем это утверждать, ведь второй том не дошёл до нас полностью, а к написанию третьего Гоголь не приступал.

Таким образом, мы не можем однозначно отнести Чичикова к какой-либо из групп. В этом герое на начало второго тома, несомненно, больше «мёртвого», но всё же остались отголоски «живого», которые должны в полной мере проявиться и возрасти в душе Чичикова в дальнейшем.