Хам Библейский (Школьные сочинения)

Хам Библейский

Только книги в восемь рядов,

Молчаливые, грузные томы,

Сторожат вековые истомы,

Словно зубья в восемь рядов…

Николай Гумилев

Прочитал статью «Письмо из Губернского города или современное прочтение» и решил поделиться своими мыслями по проблеме, поднятой в этой статье. Первое, что приходит на ум, это то, как ловко в кафе «Вишневый сад» использовали творчество писателя для того, чтобы создать своим посетителям постную атмосферу мещанского уюта. Все это вызывает чувство брезгливости и отвращения. Но, все же, хочу сказать больше и скажу, взяв себе в помощь русскую классическую литературу.

В книге М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» есть глава с названием «Тамань», эту главу особо выделял А. П. Чехов. Его поражало то, что Лермонтов в свои молодые годы смог нарисовать такую тонкую психологическую картину. В главе «Тамань» главный герой книги Печорин встречает слепого мальчика. К людям с физическими недостатками Печорин относится с предубеждением, он считает, что с потерей зрения, руки или ноги, человек сразу лишается одного из чувств души.

Это мнение довольно спорное, но и Печорина можно понять. У мальчика бельмами затянуты глаза, прочесть на его лице ничего невозможно, и тем более заглянуть в его душу через глаза, которые являются окнами души. Методикой Печорина можно сейчас воспользоваться, и, пожалуй, с успехом ее опровергнуть. Вглядимся в глаза владельца этого модного нынче кафе. Почему в глаза владельца? Да потому, что все в кафе делается с его ведома. Боюсь, что в душе его мы ничего не разглядим, кроме одного – жажды наживы. В советские годы было грубоватое выражение, говорили: «У него пятаки в глазах». Это относилось к человеку, озабоченному материальной стороной своей жизни. Так что у лермонтовского слепого мальчика и нынешнего бизнесмена есть общая черта - ни бельма, ни пятаки не позволяют вглядеться в душу. А так, вроде бы, все на месте: и руки, и ноги, и Mercedes, и Lexus есть.

Наверное, вы возразите: «Что ты такое нагородил? Ведь чужая душа – потемки». Но в нашем случае больше применима другая пословица: «Себе на уме, с поперечиной в душе». Он решил, что он всех умней, и начал эксплуатировать чеховское наследие. И чем больше он называется, тем больше поперечина в его душе. Он свою поперечину не замечает, но страшнее, если и окружающие ее не видят и спокойно воспринимают его пошлые коммерческие фантазии.

Нынешний «бытовой хам», вовсе не похож на того хама, что из Библии. «Бытовой хам» – это просто негодяй невоспитанный, а хам Библейский примечателен другой особенностью. Библейский Хам высмеивает своих предков, глумится над их образом жизни, мыслями, делами, поступками, с азартом втаптывая в грязь память о них. А теперь, выходит, можно смеяться, глумиться и плевать в своих гениальных предков с невиданной раннее изощренной изысканностью и при этом заниматься самолюбованием и восторгаться своей находчивости. Вершиной в творчестве хама, я считаю это: «Сытный мясной салат Чехонте». Надо честно признать, что в городе Таганроге многие рестораны занимаются таким гнусным творчеством, из-за которого количество блюд, носящих чеховские названия, постоянно увеличивается. Но кафе Вишневый сад, все равно остается в лидерах. Да и положение обязывает. Как-никак находится рядом с памятником писателю.

Слепой мальчик, все-таки, доказал потемки своей души, украв у Печорина его вещи. А что Печорин? Да ничего. Сказал: «Проклятый слепой». И подытожил надменно: «Мне, видите ли, странствующему офицеру нет никакого дела до горестей и радостей человеческих, т.к. у меня есть подорожная по казённой надобности». Он спокойно покинул городок Тамань.

Меня преследует горькое ощущение, что все мы – Печорины. У нас украли духовное наследие нашего Великого земляка, а мы говорим, что нам до этого нет никакого дела. И нет нам никакого дела до предпринимательства, пусть и сопряженного с пошлостью, подлостью и глупостью. У нас нет времени остановиться и задуматься о происходящем вокруг нас.

У Пушкина есть такие строки: «Два чувства дивно близки нам. В них обретает сердце пищу: любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам. На них основано от века, по воле Бога самого, самостоянье человека, залог величия его». О каком величии, самостоянии, любви и пищи для души можно говорить всерьез, когда мы зачастую бываем равнодушны к своей литературе, истории и героическими именам нашего прошлого. У Салтыкова-Щедрина есть такая запись в рукописи: «Литература изъята из законов тления. Она одна не признает смерти». Да, литература бессмертна, это факт. Но мы, отдалив от себя литературу, можем в этой земной жизни умереть и душой, и духом. Николай Гумилев в своем стихотворении говорит, что книги сторожат вековые истомы, мудрость мудрых, духовный опыт человечества, знания, науки, историю. А от нас ныне живущих требуется сейчас совсем не много. Уберечь книги от грязных рук «хама невежественного».

И. Дымов

Таганрог. Апрель 2018г